2 декабря 2018
Мимо красных светофоров
Мимо молчаливых лиц
Шёл Игнатий Христофоров
В окружении мокриц
Вызывая осужденье
У зашоренной толпы
Он на шляпе нёс варенье,
С миром будучи «на ты».
Ограниченных прохожих
Он смущал движеньем глаз,
Выраставших из-под кожи
Там, где грудь у вас сейчас.
Шёл Игнатий и гордился,
Как он ловко всех смутил!..
Вдруг случайно оступился
И упал, и заскулил.
А толпе паденье в радость,
Справедливо ей сие:
Если ты задумал гадость,
Поваляйся-ка, месье!
Все смеются и хохочут,
А Игнатий кость сломал,
Ибо кость-то, между прочим,
Очень хрупкий матерьял.
Как заметили поломку,
Перестали хохотать
В тишине раздался громко
Голос: «Надо помогать!»
И Игнатию в поддержку
Потянулся лес из рук
«Да, простите за задержку,
Очень жаль, дражайший друг.
Над тобой мы посмеялись,
Сразу не подав руки.
Но сейчас мы поменялись,
Ибо мы — не мудаки!»
Мимо красных светофоров
Мимо молчаливых лиц
Шёл Игнатий Христофоров
В окружении мокриц
Вызывая осужденье
У зашоренной толпы
Он на шляпе нёс варенье,
С миром будучи «на ты».
Ограниченных прохожих
Он смущал движеньем глаз,
Выраставших из-под кожи
Там, где грудь у вас сейчас.
Шёл Игнатий и гордился,
Как он ловко всех смутил!..
Вдруг случайно оступился
И упал, и заскулил.
А толпе паденье в радость,
Справедливо ей сие:
Если ты задумал гадость,
Поваляйся-ка, месье!
Все смеются и хохочут,
А Игнатий кость сломал,
Ибо кость-то, между прочим,
Очень хрупкий матерьял.
Как заметили поломку,
Перестали хохотать
В тишине раздался громко
Голос: «Надо помогать!»
И Игнатию в поддержку
Потянулся лес из рук
«Да, простите за задержку,
Очень жаль, дражайший друг.
Над тобой мы посмеялись,
Сразу не подав руки.
Но сейчас мы поменялись,
Ибо мы — не мудаки!»
